Наша дочь - не эгоистичная и не невоспитанная. Ваш сын просто не читал "Атлант расправил плечи"

Хочу начать с того, что обычно я не вступаю в громкие перебранки на детской площадке. Площадка по своей природе – очень эмоциональное место, настоящий пороховой погреб разнообразных и временами противоречащих друг другу стилей воспитания – и одного этого обычно хватает, чтобы все, и родители, и дети, вели себя как можно вежливее и учтивее. Спор, который у нас случился чуть ранее, вовсе не обязан был происходить, и я хочу, чтобы вы прежде всего знали: мне очень жаль, что ситуация вышла настолько шумной и публичной.
А теперь позвольте вам объяснить, почему ваш сын был неправ.
Когда малыш Эйден подошел к нашей дочке Джоанне и попросил разрешения поиграть в ее мячик, он был очень милым и вежливым. Насколько я помню, он сказал что-то вроде «Мозно мясик позязя?» Не сомневаюсь, вы очень гордились его манерами.
Хочу сказать, что я была не менее горда, когда Джоанна крикнула «Нет! Грабитель!» прямо в его грабительское личико, и лишь немногим менее горда, когда она его подтолкнула или как-то так.
Дело в том, что наша семья очень серьезно относится к философии Айн Рэнд. Мы всячески вознаграждаем себя за свой прилежный труд, никогда не даем денег на благотворительность, а налоги платим с большой-большой неохотой.
С самого рождения Джоанны мы решили посвятить ее в истины объективизма. Каждый вечер мы читали ей иллюстрированную, несокращенную версию книги «Атлант расправил плечи» - ну, естественно, пропуская сцены жесткого секса, но очень большое внимание уделяли тому, что нужно гордиться тем, что ты заработал, и ни в коем случае не позволять всяким Джеймсам Таггартам и им подобным погубить тебя. Очень долго мы были уверены, что наши усилия по освобождению ее разума пропали втуне, но недавно, когда она начала понемногу общаться с другими детьми, мы с большой радостью убедились, что делиться чем-либо с кем-либо она совершенно не желает. Мы, как родители, не могли желать себе лучшей дочери.
Именно поэтому, когда Джоанна начала затем ругать вашего сына, обвиняя его в попытке силой выбить у нее моральную санкцию на воровство плодов ее труда, я поддерживала ее, даже когда Эйден начал плакать.
Понимаете ли, этот мячик был наградой Джоанне за то, что всю прошлую неделю она ходила только на горшок. Ей купили мячик не потому, что она продемонстрировала исключительную в нем потребность – нет, она его честно заработала. И, судя по тому, как обвисли штаны Эйдена, когда он безуспешно попытался сбежать от нашей дочери, стало ясно, что он подобной награды не заслуживает совершенно. Разрешив Джоанне поделиться с ним игрушкой, мы бы подорвали ее понимание одного из важнейших уроков жизни. Никогда нельзя чувствовать себя виноватым в своих способностях. В том числе в способности бить товарища по песочнице мячиком по голове, когда он всхлипывает и молит о пощаде.
Представьте только себе, что произошло бы, если бы мы издали некий Закон о равных возможностях, относящийся к высаживанию на горшок, и стали бы награждать Эйдена и Джоанну одинаково вне зависимости от их результатов. Вы бы точно посчитали, что Эйден уже достоин носить нормальные детские трусики, и через несколько минут вас бы ждала катастрофа, сопоставимая по масштабам с Таггартовским туннелем.
Джоанна вовсе не обязана предоставлять предметы для игры каждому писающему в штаны лодырю, которого встречает. Если бы вы увидели Джоанну, которая, согнув колени, дрожащими руками удерживала на своих плечах вес всей детской площадки, что бы вы ей сказали?
Расправить плечи. То же самое мы сказали ей делать, если комитет по делам несовершеннолетних или любой другое агентство Народной республики Америка вдруг спросит, чему мы ее учим.
В конце концов, нам удалось вырастить способную, самодостаточную девочку, которая достигает своих целей благодаря стимулам и рационализации, и никогда – ну, или очень редко, - путем извращенного силлогизма силы. Мы знаем: что бы ни говорили вы и другие вам подобные родители, уносившие от нас своих всхлипывающих паразитов, на самом деле непокорное, квазивоинственное поведение Джоанны лишь поверхностно напоминает неконтролируемого капризного младенца, и скорее делает ее своеобразной реинкарнацией Дэгни Таггарт, чем ужасным ребенком.
Да, она расцвела, превзойдя все наши ожидания и даже постфактумные расчеты. Мы дома уже не говорим «Кто такой Джон Галт?» - мы говорим «Кто наша маленькая принцесса?»